среда, 12 октября 2016 г.

Новый импульс традиционных методов

Белорусская делегация вернулась с пленарного заседания ежегодных совещаний МВФ и Всемирного банка с традиционным набором заверений о конструктивных переговорах и намерении продолжить взаимодействие по оценке экономической ситуации и по подготовке программы фонда для Беларуси. 

За дипломатично выверенными фразами скрывается очевидная трудность: Минск хочет получить деньги на сохранение прежней социально-экономической политики, а МВФ требует гарантий проведения структурных реформ, т.е. существенного изменения этой политики.

Это противоречие стало особенно заметно на совещании у Президента А. Лукашенко на прошлой неделе. Переговорщиков, направляющихся в Вашингтон, напутствовали требованием не дать «перечеркнуть все, что сделано народом и Президентом за 20 лет». Среди спорных вопросов были названы замораживание зарплат бюджетникам, «набившее оскомину» повышение жилищно-коммунальных тарифов, а главное – приватизация. Все эти «суперлиберальные требования», а тем более письменные гарантии их выполнения вызвали резкую критику главы государства. По его мнению, все необходимые реформы в стране уже проведены и теперь «мы совершенствуем то, что сегодня у нас есть».

«Да, хочется получить 3 миллиарда дешевого кредита. Я тоже за, – заявил Президент. – Но цена совершенно неподъемная для нас и несправедливая по отношению к народу, перечеркивает всю политику, которую мы проводили до сих пор». А требование подписать письмо на имя главы МВФ Кристин Лагард, «которое идет вразрез с данными народу обещаниями», глава государства вообще считает унизительным для себя и для народа.

ОДНАКО в МВФ такая позиция вряд ли найдет понимание. В своем сентябрьском докладе фонд прямо напомнил опыт предыдущей программы: в прошлом Беларусь реагировала на экономические проблемы эпизодическими мерами по ужесточению макроэкономической политики, практически не уделяя должного внимания структурным недостаткам. Но по мере ослабления непосредственного давления экономическая политика, как правило, смягчалась, в то время как глубоко укоренившиеся факторы уязвимости оставались актуальными. В рамках преодоления последнего экономического спада действия официальных органов по стабилизации ситуации были более последовательными и отличались большей заинтересованностью в проведении реформ. Но «в целом прогресс в этом направлении только начинается, и нельзя исключать отход от данного курса в будущем».

Замечу, что с подобными действиями своих клиентов МВФ сталкивается постоянно. Вся работа фонда в последние десятилетия сводится к выдаче недорогих кредитов странам, попавшим в беду из-за опрометчивой популистской экономической политики. При этом авторы социалистических экспериментов чаще всего не желают признавать своих ошибок и валят вину за их последствия на МВФ. Это очень удобно. Ведь меры, навязываемые фондом в качестве условия финансирования, весьма неприятны для населения, избалованного государственным патернализмом, а если реформы осуществлять избирательно и не доводить до конца, то всегда можно убедить публику, что вина за неудачи лежит на заокеанских советчиках, напоминая, как хорошо жилось без их вмешательства.

ВО ВРЕМЯ встречи с депутатами Палаты представителей и членами Совета Республики Национального собрания Беларуси V и VI созывов 7 октября Президент в очередной раз подтвердил неизменность своей экономической политики. Глава государства заверил, что готов к любым, самым жестким реформам, но задал вопрос: «готов ли к ним народ?». По его мнению, сторонники реформ сами не в состоянии определить, в чем должны заключаться преобразования. Впрочем, их мнения особо и не спрашивают. Президент уверен, что незачем «ломать сегодня существующее положение вещей, если реформы ничего не дают, лучше не становится». Правда, парламентариям предложено высказаться по этому поводу (может быть, и о том, что такое структурные реформы, найдется ли от них какая-то польза или как быть, если от сохранения нынешней системы лучше не станет). Но вряд ли власть допустит проведения реформ по оппозиционным шаблонам, которые заклеймлены как бандитские.

Приватизации и «дележки госсобственности для своих родственников, соратников, а также платного образования и здравоохранения, что по карману только толстосумам», Президент намерен не допустить. Он определил свое видение процесса. Приватизация должна проводиться путем «хождения в народ». Чиновникам и инвесторам предлагается сначала договариваться о приватизации с трудовым коллективом, потом с областью, районом (предполагается, что у них выхода нет – «они должны тянуть к себе инвестиции»). Надо полагать, при таких условиях приток прямых инвестиций в республику гарантирован. В придачу Президент напомнил, что «с другой стороны, кто-то с наручниками стоит: не дай Бог, ты не сделаешь так, как надо». Забюрократизированность приватизации глава государства считает важным достижением, позволяющим сохранить «не нами созданную» собственность и не раздать за бесценок плоды труда многих поколений.

К сожалению, некоторые из этих плодов нынче оказались в довольно печальном состоянии, а то и стали откровенными банкротами. Но спешить все равно власти не намерены: «надо проводить приватизацию аккуратно, осторожно, избегая коррупции. Когда видишь, что хорошо получается и много денег дают, – приватизировать». Как быть, если денег дают мало или не дают вообще, не уточняется.

При этом Президент категорически не согласен с призывом МВФ принять закон о приватизации, предусматривающий 3-летний срок оспаривания приватизационных сделок. Но мы на это пойти не можем. «А если 4 года прошло, то все?… Приватизация – это не простой бухгалтерский или экономический вопрос. Это вопрос психологии и глубочайшей политики», – считает Президент. И абсолютно прав: еще В.И. Ленин утверждал, что вопрос о собственности – главный.

Таким образом, вряд ли будут услышаны призывы МВФ дополнить и укрепить механизм реструктуризации госпредприятий, в т.ч. за счет выработки четких процедур и критериев признания несостоятельности и проведения приватизации. Возможна приватизация нескольких небольших госпредприятий, а вот допуск в крупные миноритарных стратегических инвесторов, скорее всего, окажется лишь декларацией. Ведь на самом деле цена вопроса – не сантименты о созданном предыдущими поколениями «фамильном серебре», а контроль бюрократии над собственностью. А это служит базой незыблемости социально-политического устройства, сохранения ее власти – пусть даже за счет падения эффективности экономики и благосостояния населения.

СТОЛЬ же противоречивым остается отношение верховной власти к бизнесу. С одной стороны, Президент отметил проблему избыточного количества проверок. При всей простоте регистрации своего дела выжить ему достаточно сложно: «придут медики, МЧС, еще кто-то – и труба – не рад, что зарегистрировался». Глава государства потребовал с 1 января: «Все это надо снять. Если хотите, я подпишу указ, декрет. Чтобы человек зарегистрировался и начал работать при соблюдении определенных требований».

Но рассчитывать на отмену череды нормативных актов, устанавливающих разнообразные ограничения и требования, а также санкции за их нарушение, не приходится. Упрощение будет сопровождаться увеличением ответственности бизнеса: «чтобы он понимал, что ему не надо кланяться и ходить к чиновникам за какими-то справками и разрешениями: вот минимальные 2–3 разрешения, а дальше будешь отвечать головой».
Теперь деловому сообществу впору ломать голову (пока она еще не ответила), чем пополнится ассортимент налоговых и прочих «экономических» статей КоАП и УК и как они будут применяться, если каким-то указом или декретом «снимут» проблему избыточного количества проверок. С таким «мощным импульсом для развития» мы и вступим в новый год.

В своей речи Президент подверг сомнению предложения правительства по изменению системы управления на госпредприятиях, в т.ч. путем их акционирования. Особое недовольство главы государства вызвал институт наблюдательных советов, в которые, по его мнению, «часто попадают случайные люди, которые не могут определять стратегию развития предприятий».

Останется ли теперь что-нибудь от обещаний внедрить в текущей пятилетке передовые мировые практики корпоративного управления, укрепить хозяйственную самостоятельность, привлекать профессиональных управляющих и независимых директоров в наблюдательные советы и внедрять МСФО? Или от такой «болезни» правительство, а заодно всех остальных излечит требование сохранить статус-кво с одновременным совершенствованием и подтягиванием управления?

 Но тогда удастся ли стабилизировать обстановку в экономике и выйти из «этого трудного положения» теми же «традиционными методами» работы, которыми мы в это положение зашли? Легко в очередной раз заклеймить людей, «которые больше теоретики, чем практики, ориентирующиеся на чистый рынок». Но люди, «идущие от жизни», могут однажды обнаружить, что административно-командная синица в руках ничем не лучше рыночного журавля в небе – особенно если стагнация экономики затянется на годы.

Наверное, специалистов МВФ терзают смутные (а то и вполне ясные) сомнения насчет такой возможности. Поэтому когда глава фонда Кристин Лагард, выступая в Вашингтоне на заседании 7 октября, цитировала Дж.М. Кейнса, казалось, обращалась именно к Минску: «Трудность часто заключается не столько в разработке новых идей, сколько в том, чтобы отойти от старых»…

Автор публикации: Леонид ФРИДКИН



Facebook комментарии